Александрийская школа толкования Библии

ЧАСТНАЯ ТЕМА: александрийская школа толкования библии

I. Иудейские истоки метода

Наиболее последовательное использование метода изучения Библии, известного как «Историко-грамматико-лексический метод» (в этом учебнике он называется контекстным/текстовым методом) началось в Антиохии (Сирия), в третьем веке по Р.Х. в ответ на «Аллегорический метод», который был разработан за несколько сотен лет до этого в Александрии (Египет). Александрийский метод представлял собой адаптацию метода Филона, древнееврейского мыслителя и истолкователя, который жил с 20 г. до Р.Х. по 55 г. по Р.Х. в Александрии. Он, будучи евреем из диаспоры, был не очень влиятельным среди раввинов, но оказывал огромное влияние на эллинистическую интеллигенцию Александрии, которая в те времена была важным научным и образовательным центром, храмом науки. Филон соглашался с раввинами, что Ветхий Завет был дан Богом. Он верил, что Бог говорил с людьми исключительно только через древнееврейское Писание и через греческих философов, особенно Платона. Следовательно, каждый аспект текста имел значение – каждое предложение, выражение, слово, буква и даже мельчайшая деталь или отличительная особенность текста.

Раввинистическое толкование характерно своей сосредоточенностью на «как сделать», особенно во всем том, что касалось Моисеева Закона. Филон же, хотя он и использовал некоторые из тех же самых характерных особенностей грамматики и орфографии, искал в тексте скрытый смысл во взаимосвязи с платонизмом. Раввинов больше всего интересовало применение Моисеева Закона в повседневной жизни, тогда как Филон хотел заново истолковать историю Израиля в свете мировоззрения Платона. Чтобы добиться своей цели, Филон вынужден был отделить Ветхий Завет от его исторического контекста.

«По его мнению, многие идеи иудаизма, правильно понятые, не отличаются от самых высоких воззрений греческой философии. Бог открывает Себя избранному народу Израиля, но Он явил Себя ему совершенно иначе, чем то, как Он открывает Себя грекам» (Грант и Трейси [Grant and Tracy] 1984, 53-54).

Основным подходом Филона было аллегорическое толкование текста в том случае, если:

А. текст говорил о том, что казалось недостойным Бога (напр., о физической природе Бога)

Б. текст содержал что-либо, воспринимавшееся как противоречие

В. текст содержал что-либо, воспринимавшееся как историческая проблема

Г. текст мог быть адаптирован (истолкован аллегорически) к его (Филона) философ-скому мировоззрению (Грант и Трейси [Grant and Tracy] 1984, 53)

II. Александрийская школа

Основы подхода Филона к истолкованию продолжили развиваться в Христианской школе истолкования, которая была образована в этом же городе. Одним из первых её руководителей был Климент Александрийский (150-215 гг. по Р.Х.). Он был убежден, что Библия содержит в себе разные уровни смыслов, чтобы сделать Священное Писание ценным для разного типа людей, разных культур и разных эпох. Эти уровни он представлял себе так:

А. исторический, буквальный смысл

Б. доктринальный, вероучительный смысл

В. пророческий или типологический смысл

Г. философский смысл

Д. мистический или аллегорический смысл (Грант и Трейси [Grant and Tracy] 1984, 55-56)

Продолжателем основных принципов этого подхода стал Ориген (185-254 гг. по Р.Х.), который был, вероятно, величайшим умом древней церкви (Сильва [Silva] 1987, 36-37). Он был первым текстологом, апологетом, толкователем и систематическим богословом. Хорошим примером его подхода является его толкование текста Пр.22:20-21. Он объединяет этот текст с текстом 1Фес.5:23. Таким образом, у него каждый библейский текст имеет три уровня толкования:

1. «телесный/физический» или буквальный смысл

2. «душевный» или нравственный смысл

3. «духовный» или аллегорический/мистический смысл (Грант и Трейси [Grant and Tracy] 1984, 59)

Герменевтика Александрии господствовала над большей частью Церкви в области истолкования Библии вплоть до времени протестантской Реформации. Её развитая форма была охарактеризована Августином (354-430 гг. по Р.Х.) в его четырех уровнях истолкования:

1. буквальный – учит вас на примерах исторических событий

2. аллегорический – учит тому, во что вы должны верить

3. нравственный – учит тому, что вы должны делать

4. мистический – учит тому, на что вы должны надеяться

Для церкви в целом, небуквальные уровни (#2,3,4) отражали и поддерживали духовные взгляды сторонников пуризма. Однако, злоупотребления неисторического и неграмма-тического метода привели к формированию другой школы истолкования. Толковательная школа в Антиохии (Сирия, третий век), в основе которой был заложен историко-грамматическо-текстовый метод, обвиняла аллегорический метод

1. во внесении в текст иного смысла

2. в обязательном навязывании скрытого значения каждому тексту

3. в выдвижении причудливых и надуманных интерпретаций

4. в непозволении словам и предложениям выражать их очевидное, нормальное значение (Сайр [Sire] 1980, 107)

5. в позволении человеческой субъективности доминировать над очевидным смыслом, выраженным автором оригинала

Аллегория, когда она исходит от хорошо подготовленного и благочестивого истолкователя, может оказаться очень ценной. Совершенно очевидно, что и Иисус Христос (Мф.13:18-23), и апостол Павел (1Кор.9:9-10; 10:1-4; Гал.4:21-31), оба создавали библейский прецедент для такого подхода. Однако, если аллегория используется в качестве инструмента для доказательства своей излюбленной богословской доктрины или для оправдания чьих-либо неадекватных действий, то она становится огромным камнем преткновения. Главная проблема заключается в том, что нет никаких средств, чтобы абсолютно точно обосновать значение текста, исходя только из него самого (Сильва [Silva] 1987, 74). Греховность человечества превратила этот метод (и все другие методы, до некоторой степени) в средство доказать что угодно, и затем назвать это библейским.

«Всегда существует опасность эйзегетики, т.е. внесения в Библию тех мыслей, которые мы получили из других источников, а затем – принятия каждой из них уже с авторитетом, которым мы окружили эту книгу» (симпозиум Всемирного Совета Церквей по авторитету Библии в наши дни, Oxford, 1949).

«Ориген и многие другие вместе с ним воспользовались случаем, чтобы исказить Писание всеми возможными способами, и увести его в сторону от истинного смысла. Они пришли к выводу, что буквальный смысл слишком прост и скромен, и что под внешней стороной письма скрываются более глубокие тайны, которые не могут быть извлечены ничем, кроме как разъяснением с помощью аллегорий. И для осуществления этого у них не было никаких трудностей, ибо мир всегда предпочитал и будет предпочитать ясной и надежной доктрине спекуляцию, которая кажется гениальной…и [которая – А.Ш.] с одобрения не считающейся с правилами системы постепенно достигла такой высоты, что тот, кто обращался с Писанием ради собственного удовольствия, не только не страдал, оставаясь безнаказанным, но даже добивался высшей похвалы в свой адрес. На протяжении многих веков никто не мог считаться гениальным, если он не имел навыков и смелости, необходимых для видоизменения в различные любопытные формы священного слова Божьего. Вне всякого сомнения, это было хитроумной выдумкой сатаны с целью подорвать авторитет Писания, а также похитить истинную пользу от его чтения. Бог наказал за эту профанацию справедливым судом, когда Он допустил, чтобы чистое значение Писания было похоронено под ложными толкованиями. Некоторые говорят, что Писание – очень богато, и поэтому оно дает многообразие смыслов. Я полностью признаю, что Писание является самым богатым и неисчерпаемым источником всей мудрости, но я категорически отрицаю, что это его богатство заключается в различных значениях, любое из которых любой человек, по своему усмотрению, может установить. Так давайте же признаем, что истинный смысл Писания – это смысл естественный и очевидный; и давайте решительно примем его, и будем оставаться ему верными. Давайте не только игнорировать, как сомнительные, но смело отбрасывать как смертельно опасное искажение, те фальшивые выкладки, которые уводят нас в сторону от естественного значения» (диссертация Джона Ньюпорта [John Newport], N.D., 16-17).